Вадим Яковлевич побывал в 203 странах, но ни одна не смогла его удержать. Все время артиста тянуло в родной Донецк. О прочной и нерушимой связи с балетом известного танцовщика в эксклюзивном интервью с именинником.
– Ваше имя тесно связано с балетом. Помните, как впервые переступили порог театра?
П.: Конечно помню! Во время зимних каникул посещал театр и смотрел спектакли «Лебединое озеро», «Щелкунчик». Моя интуиция подсказывала, что я здесь буду работать.
– Почему балет?
П.: Балет – это очень труднодоступное искусство! Чтобы им владеть, нужно приложить максимум усилий и положить всю свою жизнь на это. Это не каждому дано. Здесь масса трудностей – каждый день нужно было работать над 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й позициями в начальных классах, нужно было иметь терпение, когда все играли в футбол, а вам нужно было познавать азы классического танца. И это каждый день! Энергия прет, вы молодой человек, а нужно стоять у станка и скрупулезно заниматься классическим танцем.
– Вас никто не заставлял, это было исключительно Ваше желание?
П.: На меня сильно повлияли выпускники 75-76-х годов, я у них учился. И я понял, чтобы так танцевать, нужно приложить все свое умение. Учился в киевском хореографическом училище, где преподавали педагоги Булатова И.А., Денисенко В.А., которые сделали из меня личность в классическом танце.
– Как Вы относитесь к современному балету?
П.: Когда я много танцевал классический балет, то мне всегда хотелось танцевать современные танцы. Современный танец дает свободу. В классическом спектакле, например, возьмем «Жизель», вы должны показать и пятую позицию ног, и третью позицию рук. Классика держит в рамках и чистоте классического танца. А в современном танце вы больше свободны и больше можете показать свой внутренний мир, пластику. Это тоже интересно, это тоже нравится, но есть неоклассика – балет, который мне больше подходит, поскольку неоклассика основана на базе классического танца, на базе достижений высочайшего мастерства. Поэтому я больше приверженец неоклассического стиля в балете.
– В чем мастерство танцовщика?
П.: Партнер всегда должен быть незаметен. Это говорит о его высококлассном уровне. На сцене должна присутствовать только балерина, а он ее поддерживать. В чем заключается высочайшее мастерство артиста балета? В партнерстве! Он пальчиками ее держит, а она как-будто сама стоит. Каждый танцовщик дополняет друг друга.
– Сколько уходит времени на подготовку, на поставку таких крупных спектаклей, как «Жизель»?
П.: «Жизель» – это вся жизнь. Она репетируется и привносится даже сейчас, даже в эту минуту. Это бесконечный дуэт. Мелодия вселенская, она очень проста, но и очень глубока одновременно. Поэтому и балет такой же бесконечный. Это вся жизнь – наша, ваша и всей планеты. И все чувства, которые есть лучшие на земле, мы воплощаем через свое тело.
– Невероятный энергообмен идет в этот момент со зрителем! Как Вы это чувствуете?
П.: В этом сила языка пластики, танца. Не нужно переводить. Вы, я и музыка, которая дополняет и одухотворяет. Я всегда чувствовал публику в зале, хоть там темно и никого не видно. Но энергия всегда доходила. В этом и есть различие между видеопросмотрами, телевизионными трансляциями.
– Смотрит ли танцор на дирижера, на взмах его дирижерской палочки, когда нужно вступать. Или здесь наоборот?
П.: Наоборот. Дирижер должен смотреть на нас, а мы должны жить на сцене. Очень важно, чтобы оркестр «под ножку» играл. Совсем не важно, если какую-то ноту не взял кто-то из оркестра. Для артистов балета главное ритм, темп. Они все время репетируют под один темп, и если, вдруг, замедлил, то возникают проблемы.
– Ваши безумные прыжки! Хочется узнать, как Вы репетировали их?
П.: Ну, это от Бога! Не каждый танцовщик владеет прыжком. Большой прыжок – это дарование стопы, ахила. У меня очень высокая икра – это же от природы. А если бы была короткая, я высоко бы не прыгал. Меня в Китае называли «маленький тигр», потому что я очень мягко и бесшумно приземлялся.
– Ваша карьера быстро пошла в гору. С Вашим именем связано множество конкурсов, фестивалей, премьер, гастролей. О чем вспоминается сегодня с большим теплом?
П.: О тех спектаклях, которые ты прожил. Даже не те страны в которых ты был и как там принимали хорошо или плохо. Важно то, что ты сумел сказать и донести зрителям композицией.
Например, «Я, конечно, вернусь», я заканчивал свою карьеру. Взял и станцевал хореографию на музыку Владимира Высоцкого. Это я уже уходил со сцены. И сегодня, я снова на сцене. Я поставил «Танго… история любви». Вспомнил эти пророческие слова Высоцкого «я, конечно, вернусь». Они могут быть реальностью!
– Уход со сцены. Это волевое решение или необходимость?
П.: Я ушел, когда не смог уже танцевать партию Альберта, потому что я был король кабриоля вперед. До сих пор в мире никто не может этого сделать. И когда кабриоль прошел уже такой, я подумал: «Все, Вадик, наверное, твое время уже пришло». Раз зритель будет видеть, как НЕ надо делать кабриоль, значит все, это уже не мое. И конечно это было волевое решение остановиться уже с танцами. Но это было уже в 43 года, я даже перетанцевал 5 лет.
Слава Богу, что за все время у меня не было серьезных травм. Одна только травма была перед конкурсом в Джексоне, когда за неделю до конкурса я упал в Большом театре (поскользнулся) и сломал руку и мне наложили гипс. Это тогда была сенсация. Сам думал, как же я буду танцевать… Я снял гипс и танцевал. И получил золотую медаль за Советский Союз. И держал флаг Советского Союза. Для меня это всегда очень дорого, поскольку я действительно приложил тогда какие-то героические усилия. У меня даже сохранилось письмо от Рональда Рейгана, который поздравил меня с победой. Я тогда получил призовые 10 тысяч долларов и мог сразу купить 25 «Волг».
– Дончане любители театра?
П.: Огромные любители! Несмотря на военные действия, у нас полные театры. Это о чем-то говорит. Публика стала выражать больше чувств во время аплодисментов, больше стала быть благодарна артистам и театру за то, что они выстояли, что создают новые спектакли. Ведь мы каждый год по 5 новых спектаклей ставим! (хотя должны два).
– В 1993 году Вы организовали фестиваль «Звезды Мирового Балета». Как родилась сама идея?
П.: Я родился в Донецке, я здесь вырос. Я хотел своим землякам, друзьям показывать все лучшее, что есть в мире. Поэтому, работая за рубежом и выступая на престижных гала-концертах, я уже видел это все и тогда решил – надо это показать в Донецке! Тогда только появились мобильные телефоны, и как это было удобно и важно, когда ты едешь делать визы и одновременно со всеми имеешь связь и решаешь очень многие вопросы. И в тот далекий, холодный 1993 год, когда были гололед и снег, мы встретили «Икарусом» 15 звезд мирового балета из Франции, Германии, Канады, Большого театра, Мариинского театра… Все трудности мы прошли, и зритель был очень благодарен! И я особенно благодарен тем первым звездам – Нине Ананиашвилли, Манику Янотову, Владимиру Каракулеву, Алексею Фадеечеву, Любови Кулаковой, Фалько Капустэ. За то, что они привезли хореографию Шольца, Бешара, Нормаера, Баланчина. Публика все это увидела впервые.
– Какой год «Звезд Мирового Балета» был самым ярким?
П.: 21-й фестиваль и уже во время войны, когда помогал И.Д. Кобзон. Он был мощнейшим. Может и звезд было не так много, но все прекрасно танцевали. Получился очень хороший и самый первый фестиваль. А вообще каждый фестиваль дарил сюрпризы – мы представляли новые имена, показывали какие-то новые спектакли, премьеры, современные спектакли. Я всем танцовщикам благодарен за их самоотверженный труд, за то, что они так здорово танцуют, хотя они не танцуют – они живут!
– Вы были признаны ЮНЕСКО лучшим танцовщиком мира! Было ли тогда ощущение, что лучше уже быть не может? И есть ли награды, которые греют душу? Какое к ним Ваше отношение?
П.: Я вообще к наградам отношусь, как к елочным игрушкам. На самом деле награда – это жизнь, которая вам дана. И ее нужно стараться как-то прожить не для себя, а для других. Хорошая физическая форма – вот это для меня всегда было наградой. Ее нужно было очень сохранять. Я даже не позволял себе летний отдых. Нужно было постоянно заниматься. Мне жена (прим. – Инна Дорофеева) в этом очень сильно помогала, т.к. она тоже не отдыхала.
– У Вас множество главных партий. А если ли любимая?
П.: Альберт из балета «Жизель». Здесь требуется дуэтное мастерство, высочайшее мужское исполнительское мастерство. И артист живет на этой сцене и умирает танцуя.
– Вы можете сказать, что Ваша мечта прославить родной Донецк осуществилась? Или Вы все еще продолжаете над этим работать?
П.: Не забывайте, что на нашей земле рожден С.С. Прокофьев. Я хотел бы, чтобы у нас был Международный конкурс балета на музыку С.С. Прокофьева. А так же фестиваль, как «Звезды Мирового Балета», но со спектаклями на музыку С.С. Прокофьева. Вот такие хорошие, мирные, мощные международные планы.
Пусть танец всем помогает жить!
Пожелаем нашему дорогому имениннику крепкого здоровья, чтобы все самые смелые мечты и желания осуществились и принесли огромное счастье и радость!
