СТАНОВЛЕНИЕ ПЕВИЦЫ

– Оксана, как вы начали заниматься музыкой? В вашей семье были люди, имевшие отношение к творческим профессиям?

– Родители не имели отношения к творческим профессиям, но музыка всегда была неотъемлемой частью нашей семьи. Мама хорошо поет. Когда я росла, в нашем доме звучали украинские песни.

Заниматься музыкой я захотела сама. Когда родители узнали, что я мечтаю учиться в музыкальной школе, то это стало для них неожиданной новостью. Они отвели меня на прослушивание, и я начала осваивать фортепиано. Одновременно пела в хоре, руководительница которого сказала: «У девочки хороший голос, она будет у нас солисткой». Музыку я полюбила настолько, что твердо решила связать с ней свою жизнь. Но тогда я еще не знала, что стану оперной певицей, ведь мне нравилось и петь, и музицировать. Причем современная музыка, в частности рок, интересовали меня в те времена больше, чем академический жанр.

После школы я поступила в музыкальное училище, в класс Галины Михайловны Осадчей-Добровой. Прекрасный преподаватель и светлый человек! Она научила меня многому, в том числе и стилю – как в музыке, так и в жизни. Именно она познакомила меня с миром оперного искусства.

После третьего курса музыкального училища я решила попробовать поступить в консерваторию (так тогда называлась наша музыкальная академия). Получилось! Попала в класс Нины Ивановны Зуевой.

– Расскажите о ее вкладе в формирование вас как оперной певицы.

– Нина Ивановна была прекраснейшим человеком с мягким характером. У нее были огромный опыт, яркая творческая карьера, красивейшее меццо-сопрано. И преподавателем она оказалась тоже великолепным. Для нас, учениц из первого набора, она стала настоящей вокальной мамой, которая окружила нас теплом и заботой, стремясь передать нам все лучшее из своего богатейшего опыта. Наше общение продолжалось и после того, как я начала работать в театре. Она всегда давала бесценные советы, приходила на мои спектакли, помогала найти ответы на многие животрепещущие вопросы. Ее оценки моих первых шагов на сцене Донецкого театра оперы и балета были для меня очень важны. Да и ей, я думаю, было радостно видеть, как растет в актерском плане ее первая выпускница.

К сожалению, Нины Ивановны уже нет с нами. Светлая память этому потрясающему человеку!

ОПЕРНЫЕ ПАРТИИ

– Помните первый выход на сцену Донецкого театра оперы и балета, свои чувства в тот момент?

– Один из первых выходов состоялся еще во время учебы в консерватории, где наш легендарный дирижер Тарас Остапович Микитка руководил оперной студией. Мне посчастливилось готовить с ним оперные партии, одной из которых стала роль донны Эльвиры в «Дон Жуане» В. А. Моцарта. Спектакль готовился вместе с оркестром консерватории, и все партии в нем исполняли наши студенты. Поэтому самый первый выход на сцену хоть и был волнительным, но страха я не испытывала.

Гораздо больше волновалась, когда сдавала госэкзамен, исполняя партию Мими в «Богеме» Дж. Пуччини. Меня ввели в репертуарный спектакль нашего театра. Все коллеги на сцене были солистами оперы, а я одна – студентка, выпускница. Побороть страх помогло отношение партнеров по спектаклю, окруживших меня теплом и заботой. Кстати, готовила я партию Мими тоже вместе с Тарасом Остаповичем Микиткой и Виктором Михайловичем Лемко.

– Какими спетыми оперными партиями гордитесь? Что из своего репертуара считаете самой большой творческой удачей?

– Конечно, это Мими. Но была ситуация, когда мне пришлось спеть и другую партию из оперы «Богема» – Мюзетты. Поводом для гордости я могу считать и партию Дездемоны из оперы «Отелло» Дж. Верди. Так сложилось, что я ее приготовила в самые кратчайшие сроки, а исполнила не только на нашей родной сцене, но и на гастролях в Испании.

В РОЛИ РЕЖИССЕРА

– Почему в рассвете карьеры оперной певицы вы решили приобрести еще и профессию режиссера?

– К такому решению подтолкнул опыт гастрольной деятельности. В Италии и Испании приходилось выступать на разных сценах, порой даже на открытых площадках. Наши спектакли нужно было вместить в новое пространство с наименьшими потерями. Для меня как для солистки была интересна эта трансформация, сопряженная с импровизацией. Также пришлось работать с иностранными солистами, которые вливались в наш спектакль, не зная декораций и мизансцен наших постановок. Я с удовольствием им помогала и все разъясняла. Мне это было интересно.

И в 2011 году я поступила в Российскую академию театрального искусства (РАТИ ГИТИС) в Москве на кафедру режиссуры музыкального театра. У нас, студентов, была возможность посещать самые интересные спектакли, в том числе нам выпал шанс побывать на исторической сцене Большого театра, которая тогда еще не была открыта после реконструкции. Мои однокурсники состоялись в режиссуре и разлетелись по многим городам России и стран СНГ.

Большой удачей стало то, что я училась в мастерской у Юрия Константиновича Лаптева, великолепного баритона и прекрасного режиссера. Его отец Константин Лаптев был лучшим Риголетто Советского Союза. Мне и моим сокурсникам по-хорошему завидовали студенты других кафедр, ведь попасть к такому мастеру – это просто подарок судьбы. Потом мне посчастливилось работать ассистентом Юрия Константиновича в нашем театре над постановкой оперы «Бал-маскарад» Дж. Верди в 2015 году, в самый сложный период «Донбасс Оперы». Наших зрителей, артистов театра и генерального директора, народного артиста Донецкой Народной Республики Евгения Ивановича Денисенко очень впечатлила работа этого мастера. В 2018 году наш театр снова пригласил Лаптева для постановки оперы «Пиковая дама» П. И. Чайковского, а я снова была его ассистентом.

– Случалось ли, что в каких-то постановках вы выступали и как режиссер, и как исполнительница одной из ролей?

– Да. Не всегда легко сочетать два амплуа. Певица подчиняется воле режиссера. А когда проводишь спектакль еще и как режиссер, это сложновато. Я очень люблю работать в опереттах в партиях Розалинды в «Летучей мыши» И. Штрауса, Теодоры Вердье в «Мистере Иксе» И. Кальмана, Ганны Главари в «Веселой вдове» Ф. Легара. «Мистера Икс» и «Веселую вдову» я веду как режиссер. Иногда коллеги говорят: «Выключи режиссера!» – видимо, я смотрю на них критично, как режиссер, когда кажется, что в чем-то недорабатывают. Эмоции надо переключать и быть где-то солисткой, где-то режиссером.

– Случается, что солисты спорят с вами при постановках спектаклей, высказывая свое видение роли? Как решаете проблемы при разных взглядах на трактовку образа?

– Задача режиссера не доказать, а убедить своих коллег. Идея спектакля идет от постановщика, от того, как он преподнесет то или иное видение. Но воплощает все большой коллектив, который доносит эту мысль: художник, дирижер, оркестр, солисты, хор. Споры бывают даже при постановке концертов. Иногда, чтобы убедить спеть арию так, а не иначе, я привожу исторические факты о времени, когда было создано произведение, или другие доводы. Если роль идет на сопротивление, ничего хорошего из этого не выйдет, актер будет доносить только свое видение, и это разрушит общую канву спектакля и идею.

САМОЕ ВАЖНОЕ ДОСТИЖЕНИЕ

– У вас растет замечательная дочь. Если она тоже захочет стать оперной певицей, как вы отнесетесь к этому?

– Дочь – мое самое важное достижение в жизни. Богдана одарена творчески. В свои 12 лет она учится в музыкальной школе (фортепиано и флейта), занимается балетом в школе хореографического мастерства Вадима Писарева, прекрасно рисует. Особенно меня радует, что Богдана хочет петь и у нее это получается. Конечно, я поддержу ее в выборе профессии и не буду против творческого пути. Наоборот, помогу. И я уверена, что мой творческий опыт ей пригодится.

Автор: Ольга Стретта